(л. 175) Великому царю государю и великому князю Алексею Михаиловичу, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, седяи во тьме и сени смертней, окованый нищетою и железы, смиреный Никон поклонение творит, якож лепо есть царю. Не свое, но апостольское слово понуди мя злострадание зде написати. Бог ны посланники последния яви, яко насмертники, зане позор быхом миpy, и ангелом, и человеком. Мы убо буи, Христа ради, вы ж мудры о Христе; мы немощни, вы ж крепцы; вы славни, мы ж бесчестни; до ныняшняго часа и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем, и скитаемся, и труждаемся, делающе своими руками; укоряеми благословим, гоними терпим, хулими утешаемся; якоже отреби миpy быхом, [вс]ем попрание. Доселе, не срамля твое благородие, сия пишу. Аще и о себе что таково помышлю, истину глаголю, яко вся cия на мне збышась. Якож и инде той же апостол, крепце похвалюсь о немощех моих, и паки Божий о[тв]ет о себе глаголет: сила Бо[жи]я в немощи совершается; благоволю и яз в немощех моих и злостраданиях, зане елико внешний наш человек озлобляет, толико внутренний обновляется, только бы не во твое царство сие збы[лося]; н[о в] чужде незнаемо. Сего ради сугуб[о при]ходит плакати ово своих бед и зол, [ово твоего] ради царствия, яко такое зло приспе в [твое] царство соделатись, зане ж не добра тебе, великому царю государю, похвала. И что потреба мно[го]словити, да не отяхчу слуха твоя царская, и напоследок без внимания прочтется пишемое, якож богословнейши Григорий глаголет: ратник есть слуху преумножеше слова. Аз убо, о царю, не точию страдати всеизволяю, но и умрети готов есмь правды ради, только бы не во твое царство, якоже и выше рекох. А я ж ныне мучим есмь, не своем себе со[гр]еша ничтож достойно таковых мук, яко недостоин и человеческия пищи, подобный ми, разве нужнова хлеба и воды. А что патриарси и судь[и] с ними судили, ни едина вина обрелась, достойна сицевых, ими ж аз мучим есмь.

Первая вина написана, что я тебя, великово царя государя, бесчестил, мучителем называл, и то солгали. Говорил я тебе, великому царю государю, что мучишь нас ради многих напрасно; и то и всяк бедный человек тебе, великому царю государю, пишут и в челобитных, которые сидят по твоему указу в тюрьмах и за приставы, и во иных нуждах: бьет челом имярек, мучу я живот свой тут и тут, а от ково, и то тебе, великому ц[арю государю], (л. 176) мочно знать и самому, что се глаголемое. Да ни на ково [гнев] твой за то не бывал. А я, хотя так и говорил тебе, великому царю государю, правду, только у патриархов и правила такова не подведено, потому что такова правила нет; есть правило святых апостол, аще кто досадит цареви или князю без правды, аще есть причетник, да извержется, аще мирский человек, да отлучится; и то и самая истина; глаголет точи[ю] о причетницех и о мирских человецех, а не о епископех и патриарсех; но и о причетницех реченость есть аще без правды; в толковании сего правила реченость – досаждати убо цареви или [князю] возбраненось, обличати же по достоянию несть возбранено, аще и обличению словеса люта суща зело на досаждение обличаемым вменяются; без правды убо досаждати не оставляет правило, якож от различия разумети; по правде же кто обличает царя или князя, несть [достоин] мук; якож и тридесять шестая грань 60 книг Царских в 3 главе; подобно тому ж пишет сие правило газский митрополит в своих ответах боярину Семену Лукьяновичу Стрешневу в 27 ответе и спор преписал инако.

2-я статья написана у патриархов в приговоре на мя, что будто я тебя, великово царя государя, Ровоамом [называл] да Гиозиею, и то солгали. Я тебя, великова царя государя, так не называл; только писано в моей грамоте к вселенским патриархом, приуподобля твою немилость и бессовестие к нам, и Ровоам царь велик и Богоотец, якож свидетельствует Евангелиа Матвея в 1-й главе; а про Гиозию солгали.

Третия статья, что будто я их бесчестил одного, которой именуется александрийски[м], египетскии называл; и то он и сам о себе свидетельствовал, что он живет во Египте, и то в чужом дворе. А которой называется антио[хий]ским, и тот живет в Дамаске; то ж сам о себе свидетельствовал, что он живет в Дамаске. И то им, какое [зло]? А чтобы безместными я называл, и то сами же они свидельствовали, что во Александрии есть Иоаким патриарх; а во Антиохии, чаять де, есть же, потому нам, де, уж два года, как пошли от себя. Только и тому у них правила на мя не написано в приговоре, потому что такова правила и нет.

Четверта вина написана отшествие наше. И они и сами таковы: свои церкви оставили, а на их место иныя поставлены. Да они ж сказывали по моему вопросу, есть ли у них, вселенских патриархов, о том советныя грамоты, и они сказали, что есть, указали на книги, которыя пред ними лежали в барха[те].